Самые страшные убийцы Северного Казахстана

Вообще-то, Северный Казахстан тихое место и по-настоящему жуткие преступления здесь случаются редко. Но стабильно один-два раза в год случается такая дичь, от которой мурашки бегут по коже, а в голове крутятся мысли о том, что постепенная гуманизация наказаний в стране приводит к безнаказанности. Ну, не боятся преступники ничего, так как самое страшное, что может грозить самому распоследнему изуверу — пожизненное заключение, да и то с правом обжаловать приговор через 25 лет. Вот и убийца из Мамлютки, которому в субботу объявили приговор, пока не вступивший в законную силу, сядет, судя по всему, на 21 год. Между прочим, это дает ему право проситься выйти на волю уже через 14 лет… Корреспондент Петропавловск.kz вспомнил о самых громких и кровавых делах в истории области.

25-летний Игорь Дементьев из Мамлютки, которого суд в минувшую субботу признал виновным в убийстве сожительницы и ее трехлетней дочери, возможно, отправится отбывать срок в соседнюю Костанайскую область, где в 25 километрах от поселка Житикара расположена единственная в Казахстане зона для осужденных пожизненно «Черный Беркут», в ней содержатся и те, кто получил длительные сроки за особо тяжкие преступления (к категории особо тяжких относятся такие случаи, в результате которых осужденный получает более 12 лет лишения свободы).

По сравнению с теми, кто уже находится в этом учреждении, мамлютский убийца просто душка. Там отбывает свой срок Владислав Челах, признанный виновным в убийстве 15 человек на погранзаставе Анкаркерген в мае 2012 года (20 лет на момент совершения преступления). Там же находится Руслан Кулекбаев (25 лет на момент совершения преступления), расстрелявший 9 человек в Алматы в 2016 году и приговоренный к исключительной мере наказания — расстрелу (который к нему не могут применить из-за моратория на смертную казнь).

Звери на проселочной дороге

Но кроме этих, известных на всю страну осужденных в «Черном Беркуте» отбывают наказание и несколько бывших жителей Северо-Казахстанской области. В том числе Виталий Ярмуратия (21 год на момент совершения преступления) и Мурат Бердыбек (30 лет на момент совершения преступления). 18 ноября 2007 года эти двое, а также несовершеннолетний брат Ярмуратия Геннадий Логвиненко остановили на проселочной дороге в Уалихановском районе старенький «Москвич» и убили всех, кто в нём находился: двоих мужчин, двух женщин и 5-летнюю девочку. Девочку безжалостно убили выстрелом в затылок. Машину сожгли, а вся добыча, ради которой они стали убийцами, состояла из нескольких золотых сережек и цепочек. Геннадий Логвиненко, получивший самый мягкий приговор из-за несовершеннолетия, в 2019 году уже может быть на свободе… Однако мы не располагаем подробностями его нынешней жизни.

Говорят, что единственным следом, который в итоге привел к раскрытию преступления, был крохотный отпечаток большого пальца на бампере автомобиля, который и принадлежал Виталию Ярмуратия.

Убийца из общежития

Еще один нелюдь из Северного Казахстана — Андрей Зуденков — отбывает своё наказание в поселке Аршалы Акмолинской области, где находится учреждение ЕЦ -166/5, в простонародье зовущееся «Вишней» по прежнему названию населенного пункта — Вишнёвка. Зуденков (25 лет на момент преступления) в 2005 году зверски убил 4-летнюю девочку в одном из общежития Петропавловска. Пришел к своей знакомой в надежде похмелиться, но не нашёл ее, зато увидел в коридоре девочку Таню, затащил ее в туалет, изнасиловал, а потом бил головой о бетонный пол, но и этого ему было мало — напоследок он выкинул ребенка из окна.

Зуденкова осудили на 23 года колонии строгого режима, из которых он отсидел уже 14. Весной этого года мама убитой им девочки выложила в интернет ролик, в котором высказала опасение, что убийца ребенка не только жив, но и по закону может выйти на свободу раньше отведенного ему срока. Мало того, содержавшийся за счет налогоплательщиков, в том числе и матери убитой девочки, человек — еще не стар, и ему еще жить да жить…

Вы, вероятно обратили внимание на то, что я указал возраст каждого из преступников на момент совершения преступления — большинство из них имеют шанс на полноценную жизнь после полного или частичного отбывания наказания. В советские времена эти граждане почти наверняка получили бы расстрельный приговор и пулю в затылок.

Страшные наказания

Тут уместно будет вспомнить страшное убийство 1989-го года. В доме на улице Мира, 136 мы жили на седьмом этаже, а на восьмом жила семья мальчика, ходившего со мной в детский сад. Не стану называть фамилию. Нормальная полная семья — мама с папой и мальчик с девочкой. В один из летних дней четырехлетняя девочка пропала, а через два дня ее тело нашли в заброшенном автобусном фургоне, стоявшем рядом с забором детского садика «Космос», который в 90-е стал жилым домом. Хоронили девочку всем двором, с жутким плачем и оркестром… было очень страшно. Убийцу нашли быстро, по слухам он повесился в камере. В те годы ему в любом случае светил расстрел за особо тяжкое преступление. При гуманных законах нового времени он уже давно вышел бы на свободу.

Кстати, о гуманности. Летом прошлого года в Петропавловске убийца двоих людей Мозгунов и вовсе избежал уголовного наказания. За год до этого, в июле 2017-го, мужчина 1962 года рождения убил своих соседей по даче Морозовых. Он пришел якобы за помощью — нужно было вытащить «Москвич» из грязи. 58-летний Виктор Морозов сразу же согласился помочь, сел за руль своей «Ауди», а когда они доехали до места, где не оказалось никакой застрявшей машины — получил два выстрела в спину из ружья от Мозгунова. Сразу после этого убийца вернулся к даче соседей и попросил у 63-летней супруги убитого им мужчины инструменты, а когда она пошла в дом — выстрелил ей в спину.

После длительного разбирательства суд признал Мозгунова невменяемым и освободил от уголовного наказания, направив на принудительное психиатрическое лечение в специализированную больницу в селе Актас Алматинской области. Тут, кстати, стоит отметить, что заведение — вовсе не курорт. Вместо соседей по даче Мозгунов теперь получит соседей по палате. В том числе известного серийного убийцу и людоеда Николая Джумагалиева, находящегося в Актасе уже почти 30 лет.

Жаман

До недавних пор одна из самых строгих колоний в Казахстане располагалась именно на территории Северо-Казахстанской области. Многие слышали о Жаман-сопке, поселке Горный и колонии ЕЦ 164/4. Кстати, именно там отбыл большую часть своего срока петропавловский убийца из общежития Андрей Зуденков. Сейчас учреждение расформировали и особо опасных преступников из нее перевели по других колониям.

Когда в 2003 году в Казахстане стали говорить о гуманизации и моратории на смертную казнь, много писалось о том, что лишенные свободы изверги и убийцы активно перевоспитываются в новое время. Случилось так, что внутри этой строгой зоны я побывал и даже брал интервью у двоих убийц. Один из них получил 22 года, другой 16 — за третье убийство. И в разговоре с этими гражданами никакого раскаяния, перевоспитания или сожаления я не увидел. Там, в колонии они живут своей жизнью, могут заняться делом, читать книги, ходить в церковь или мечеть, общаться между собой. Это, конечно, строгая изоляция, отсутствие свободы во всех пониманиях, но они к этому привыкают. А главное — не боятся, что за их преступления их казнят. Тот, второй мой собеседник, которому за третье убийство дали 16 лет — уже вполне мог выйти и снова сесть, за четвертое убийство, например…

Кстати, именно на Жамане случилось и еще одно из самых страшных убийств в истории Северного Казахстана. 9 августа 1997 года двое зеков, трудившихся за территорией колонии под охраной, сумели разоружить и убить троих конвоиров, а затем, остановив автомобиль на трассе, расстреляли всех, кто в нем находился — троих мужчин, женщину и ребенка. Восемь человек за один раз! Но до суда они не дожили — когда стало ясно, что их вот вот схватят, один зверь убил другого, в надежде, что в одиночку будет легче убежать. Но в итоге попался, а потом повесился в петропавловском СИЗО.

По законам советского времени

На самом деле в истории Северного Казахстана немало страшных зверств и нельзя сказать, что со временем их становится меньше в регулярных сводках последних лет есть и расчлененное тело мужчины в мусорном баке (в феврале 2018 года), и убийство двоих бездомных (раскрыто в 2019 году), и дичайший случай, когда бабушка заживо сожгла свою внучку в печи (ноябрь 2017 года), и убийство мужчиной своей сожительницы и ее дочери с последующим самоубийством в 2011 году, и убийство девушки-таксиста Екатерины Воротынцевой: 22-летний Мурад Аннагельдыев за это преступление получил 18-летний срок. Он может выйти еще не старым человеком, а для 28-летней Екатерины уже не будет ничего.

Все это очень страшно, но времена настали такие, когда ни один из преступников не получает по настоящему «исключительной меры» наказания. Пожизненный срок может быть оспорен через 25 лет, 21-летний, как в случае с последним потрясшим Петропавловск убийством матери и девочки, — уже через 14 лет, а в случае так сказать обычного бытового убийства, за которое дают зачастую до 12 лет, человек может попроситься на УДО уже по истечение половины срока. И многие этим правом пользуются.

С 1991 до начала 2004 года, когда в Казахстане был подписан Указ о введении моратория на исполнение смертной казни, было расстреляно 536 человек — почти по 50 человек в год. А потом изменились и статьи, за которые можно получить исключительную меру наказания. В частности туда добавилось «покушение на жизнь Первого Президента».

Стоит ли говорить, что эта «гуманизация» в еще большей степени коснулась преступлений, не связанных с убийствами. Я не делаю выводов и не призываю к тому, чтобы вернуть прежние наказания в Уголовный Кодекс, а лишь делаю небольшое сравнение с недавними временами.

За убийство с особой жестокостью двух и более лиц в советское время убийца из Мамлютки получил бы расстрельный приговор.

Расстреляли бы и убийц из Уалихановского района, лишивших жизни пятерых человек.

Тут стоит только добавить, что стоимость содержания одного заключенного в колонии максимальной безопасности — 3000 тенге в день или 90 000 тенге в месяц.

К расстрелу приговорили бы треть нынешних взяточников. И это я не про сталинские времена говорю. В редакции Уголовного Кодекса СССР от 25 июля 1962 года к расстрелу могли приговорить (и приговаривали) расхитителей социалистической собственности, масштабы которых достигли особо крупных размеров. Особо крупным размером с 1962 года по 1991 считали ущерб на сумму свыше 10 тысяч рублей.

Что такое 10 тысяч советских рублей? Средняя зарплата в Петропавловске в 80-е годы была около 120 рублей. Итого — 83 средних зарплаты. Средняя зарплата в Петропавловске в наши годы по данным Комитета по статистике (а уж как сильно мы ему верим, вы все знаете) — 150 тысяч тенге. Стало быть хищением в особо крупных размерах мы могли бы признать масштабы свыше 13 миллионов тенге (цифры я конечно округляю для удобства).

Итак, если кто-то своровал у государства и народу более 13 миллионов тенге, по прежним законам он вполне мог бы получить высшую меру наказания и пулю в затылок. А теперь давайте вспомним как в прошлом году работники городского акимата завладели 17-ю квартирами! Ущерб государству оценили в 213 миллионов тенге! Подробности вы можете почитать вот тут. Страшное наказание постигло коррупционеров: от 6 до 8 лет лишения свободы. Через 2-3 года эти товарищи смогут выйти на свободу.

И таких дел в последние годы меньше не становится. Каждый месяц мы печатаем новости об очередном чиновнике, у которого на больших деньгах пузо стало вдвое больше. И они тоже ничего не боятся: сроки им если и дадут, то маленькие, и уж точно не расстреляют.

Между прочим, в светочи демократии — США, с которой так активно берут пример наши законотворцы и политики, преступников до сих пор казнят за особо тяжкие преступления. И воры » в особо крупных размерах» — тоже получают длительные сроки.