Ставки на спорт 
При всем обилии шедевров, спетых Сергеем Дроздовым и Сергеем Левкиным, знатоки творчества «Синей птицы» помнят и любят песни «Твой сон», «Наедине с собой», «Зоопарк», «Ушло наше лето» в исполнении Дмитрия Галицкого. Солист и клавишник легендарного коллектива — сегодня в нашем интернет-интервью, сообщает корреспондент «Петропавловск kz«.
— Дмитрий Львович, получается, Вы «последний из могикан», единственный из ныне здравствующих настоящих солистов настоящей «Синей птицы»…
— Ну да, получается так…
— Что с Вашим составом? На одном из последних «ВИА-хит-парадов» вы выступали как «Группа Дмитрия Галицкого».
— Тут ситуация в том, что я принципиально не обозначаю свой коллектив как ВИА «Синяя птица», просто потому, что его и быть не может. А чтобы обозначить саму «Синюю птицу», я называю «Синяя Птица Дмитрия Галицкого», официально у меня такое название. Чтобы как-то отличали от «Синих птиц», скажем, неформальных, без прав, работающих на свой страх и риск. Это, в принципе, делается и для юридических вещей, чтобы не иметь никаких проблем с концертами. Тот эфир был давным-давно, по-моему, они просто так написали сами, «от фонаря» — «Группа Дмитрия Галицкого». Я просто не проконтролировал, но самое главное, имя и фамилия были мои, а то могли «нафордыбачить» что-нибудь типа: ВИА «Синяя птица». А я категорически против спекуляции на этом названии, не очень люблю это дело. Во всех интервью говорю, что ВИА «Синяя птица» официально прекратил существовать в 1991 году с уходом Сережки Дроздова.
— Вы проработали в ансамбле в самые «звездные» годы – лет десять, наверное?
— Прямо тютелька в тютельку – десять лет, месяц в месяц.
— И в записи последнего диска «Белый причал» Вы тоже принимали участие.
— Конечно, я ушел в 1988 году, Индию отъездил и ушел к Славе Малежику.
— Что удивительно, конец 80-х большинство ВИА заметно сдали, но вот «Синяя птица» выпустила великолепный диск, в традициях…
— Да, там единственное, что меня немножко коробит – увлечение электроникой. Но это время такое было. Там же электроника вся и «машинка» играет…
— Тогда многие на это переходили.
— Ну да, это было как бы прикольно. И, конечно, совершенно «убили» мою песню «Кафе на Моховой», я ее переписал потом, в сольном диске она называется «Любовный роман».
— Не знаю, корректно ли такое сравнение, Вы в «Синей птице» солировали, как Харрисон в «Битлз» — редко, но метко.
— Дело в том, что я даже не стремился петь сольные вещи, но мне почему-то всегда давали какие-то ответственные песни, типа «Твой сон» или «Ушло наше лето».
— Шикарные вещи!
— Потому что я сам делал аранжировки ко всем песням. То есть Рома (Роберт Болотный – прим.авт.) насвистывал тему, а я уже аранжировал. Чем, я считаю, «Синяя птица» и отличалась в принципе – у нас у всех были разные голоса, и все они попадали прямо «в десятку» — что Левкин, что Дрозд, что я. Ни у кого такого не было, разве только у «Песняров», наверное.
Наше сообщество в Вконтакте. Подпишись, чтобы быть в курсе новостей!
— Если говорить о дискографии, моя любимая пластинка «Синей птицы» — «Наедине с собой».
— К сожалению, пролетела просто «мимо кассы». Поздно вышла, надо было ее выпускать в 1975-м, когда «Клен» вышел. Тогда бы Дьячков получил дивиденды. Столько сил было затрачено, Боже мой! Симфонический оркестр, все живое – скрипки, виолончели…
— Открывает пластинку как раз песня в Вашем исполнении…
— Да, «Наедине с собой», первая песня, которую я вообще в «Синей птице» записал официально.
— Когда слушаешь, складывается ощущение единого цикла.
— А так и подразумевалось. Цикл песен Дьячкова репетировали около года, потому что сами песни были просто сложнейшие.
— Не знаю, прав ли я, мне кажется, «Записку» сделали намного лучше «Веселых ребят».
— Конечно. Аранжировки-то все Сережка Дьячков писал. Тут я сразу скажу: мы отталкивались от композитора, который приносил песню. Каждый композитор приходил с готовым материалом, а мы это все воплощали в жизнь. Самым сложным, конечно, было исполнять песни Дьячкова, его любимыми композиторами были Сергей Рахманинов и Пол Маккартни. Что тут говорить…
— Да, музыка Дьячкова всегда была насыщена сложными, изысканными гармоническими ходами.
— Вот, «Наедине с собой» — это 2-ой концерт Рахманинова прямо, там аккорды «ноль в ноль».
— По своему философскому настроению эта вещь мне чем-то напоминает вступление к альбому «По волне моей памяти» — «Я мысленно вхожу в ваш кабинет».
— Ну да, вещь шикарная. И она провалилась, и провалилась сразу «Синяя птица», у нас и песни эти не воспринимали, мы опять подняли свой рейтинг, только когда записали «Моя любовь жива». Прямо сразу вслед за этой пластинкой ее выпустили и вернули себе вот этот рейтинг, который потеряли. Потому что провал был колоссальный, в том числе коммерческий. А думали, будет супер!
— Это действительно супер…
— Ну, это для знатоков, сейчас это воспринимается уже иначе. Дим, вообще для нас «Синяя птица» — это была обыкновенная работа, просто клянусь. Воспринимали это как любую другую работу – концерты, репетиции, мы же никогда не думали, что на склоне своих лет, к 60 годам, эти песни будут разбирать, что-то там выискивать. Столько легенд я слышу, как то или другое делалось, даже немножко смешно становится. Вот такая судьба.
— Но потом была вторая волна популярности, благодаря совместной работе с Юрием Антоновым «Синяя птица» в «Лужниках».
— О, да, это убойная пластинка. Причем Юра сам, по-моему, не ожидал, что это будет просто суперпопулярно, потом он срочно стал репетировать свои же песни…как его группа-то называлась…
— Тогда это уже был «Аэробус».
— «Аэробус», да-да. И он срочно начал эти песни репетировать – «Я иду тебе навстречу», «Белый теплоход», сам не ожидал, что получится такой результат. Там единственная слабая песня, которую спел Володя Преображенский, это не его стиль, он такой лирический певец…
— Голоса у них с Дроздовым ведь похожи?
— Я бы не сказал. Кто очень сильно сливался с Сережей Дроздовым, это Коля Парфенюк, который спел «Не уходи». Вот это две глотки таких было, убойных просто, супер. А у Володи более лирический голос, поэтому и песни все доставались лирические, кроме «Диких лошадей».
— «Не уходи», если не ошибаюсь, была включена в телеконцерт «Синяя птица» на Сейшелах»?
— Да. А кто там открывает рот, я уже не помню?
— А вот, кстати, Преображенский.
— А, да, за Парфенюка. А фильм 1978 года видел?
— Конечно, Вы же там тоже снимались?
— Да-да, без очков, правда. Там Рома поет за Зверовича.
— Это Зверович пел «На перепутье»?
— Нет, Дроздов. Зверович спел «Не обещай меня любить» Днепрова. Вот, кстати, у кого были похожи голоса, это у меня с Сашей, я все его песни пел на концертах. А потом я еще в «Синей птице», знаешь, был в какой роли – меня почему-то все партийные песни заставляли петь.
— «Синяя птица» же вроде отличалась тем, что их в репертуаре не было?
— Нет, подожди, когда были ответственнейшие концерты, зал «Россия», надо было обязательно что-то такое спеть. Ну, не партийные песни, а про Родину, «Мамаев курган». Всегда меня заставляли петь.
— Сейчас, когда мне за 30, я понимаю, что такие песни тоже нужны. Как показало время…
— Обязательно, конечно, нужны! Просто я говорю про свой тембр, он у меня был более баритональный. У Дрозда был баритональный тенор, мощный такой, резкий. У Левкина был лирический тенор, а у меня баритон такой, я мог петь и «Ушло наше лето», и «Мамаев курган».
— И блюз «Посетите старый добрый зоопарк»…
— Это Славы Малежика песня. Для «Утренней почты» ее снимали по его наводке. Мы очень дружили со Славой, я потому к нему и ушел работать после «Синей птицы». У нас очень много совместных песен с ним записано, на его стихи или на его музыку. Когда режиссер Слава Пронин снимал «Зоопарк», там нас было трое калужан и Миша Болотный. Калуга же рядом с Москвой, у нас был отпуск, поэтому вызвали только тех, кто был в Калуге, то есть Доценко, Гапонова и меня. Кстати, в какой-то передаче, «Добрый вечер, Москва!», что ли, я рассказывал историю, как мы ее записывали, на трех машинах добирались. Советую посмотреть, надеюсь, будет интересно!
